Ложь – грех, который нужно искоренить в каждом человеке, или жизненная необходимость? А может, это неотъемлемая часть социального взаимодействия? Автор книги «Все мы врем» серьезно подошел к поиску ответов на эти вопросы. Бор Стенвик провел ряд увлекательных и необычных исследований, касающихся лжи, жульничества, иллюзий, самообмана и маскировки. Он изучал поведение животных, секреты камуфляжа, сплетни, неверность мужей и жен, подделки в искусстве, уловки фокусников, побывал на уроках хороших манер и пикапа.
И все это — затем, чтобы понять роль обмана в нашей жизни: созидательную или разрушительную, роль развития или деградации. И к кому же выводу он пришел? Если я сразу раскрою все карты, вам будет неинтересно. Поэтому мы пройдем весь путь размышлений и сомнений с самого начала.
Долгое время считалось, что ложь является прерогативой человека. Вранье – это грех, дьявольский соблазн. Соблазнам могут подвергаться только существа, имеющие душу – люди. Поскольку у животных души нет, то они не интересны злым силам, а значит, не могут стать жертвами ни одного из смертных грехов.
Но современные зоологи не руководствуются догмами христианской веры. Они наблюдают, изучают факты и приходят к выводам, что животные могут лгать. И, что интереснее всего, существует взаимосвязь между умением хитрить и интеллектом. Если говорить о физиологических проявлениях, то самые коварные представители фауны обладают наиболее развитой корой головного мозга.
Обман – двигатель эволюции. Да, именно так. Почему самые развитые животные способны лгать? Потому что грубая сила не всегда может помочь выжить, существует немало ситуаций, когда обман становится спасительной «палочкой-выручалочкой». Хитрая и умная особь имеет больше шансов на продолжение рода, чем сильная, но глупая. Выходит, что все, кто ходит, летает и ползает под голубым небесным куполом – потомки хитрецов, оставивших с носом своих конкурентов.
Более того – лжет сама природа. Ведь как мы еще можем назвать маскировку растений, животных и насекомых? Они умеют сливаться с окружающей средой или наоборот, «притворяться» ядовитыми, копируя окраску других видов. У осьминогов или хамелеонов нет развитой коры головного мозга, но их умению маскироваться остается лишь позавидовать.
Все потому, что обман лежит в основе развития. Организмы учатся выживать с помощью хитрости – одни становятся паразитами, другие подбрасывают своих детенышей на воспитание соседям, третьи незаметно подкрадываются к добыче. Все это – обман, считающийся в человеческом обществе неприемлемым явлением. Вот такой парадокс – то, благодаря чему мы стали высокоразвитыми животными, находится под знаком «табу».
Но действительно ли мы так презираем все, что касается обмана и лжи? Вспомним пьесы Мольера – комедийные зарисовки, основанные на казусных ситуациях, случившихся с легкой руки хитрых и изворотливых персонажей.
Мы не осуждаем их, мы от души смеемся над перипетиями сюжета. И даже самый откровенный обман мы не будет оценивать однозначно. Глупая ложь, преследующая примитивную выгоду, вызывает у нас осуждение. Но если речь идет о хитроумном сплетении приемов, о высокоинтеллектуальном обмане, мы восхищенно восклицаем: «Ай да прохвост! Всех провел!» Недаром мы так любим книги и фильмы о талантливых грабителях и мошенниках: в определенных условиях ложь тоже становится искусством.
Мы с детства получаем неверную информацию. Родители говорят нам: «Лгать – плохо». И тем самым они нам врут!
Лишь на собственном опыте мы познаем тонкие нюансы, колеблющиеся на границе правды и неправды. Ложь во благо – хорошо или плохо? Если вас не уличили, то можно ли считать это ложью? А если обман настолько искусен, что в него верит даже сам автор – как мы должны к этому относиться?
Представьте себе ситуацию, когда иллюзия была настолько убедительна, что в нее поверили все. Со временем она укоренилась в головах людей как норма, а те, кто знал правду, ушли в мир иной. Общество продолжало жить, пользуясь неверной информацией, пока она попросту не устареет и не утратит актуальность. И никто так и не узнает, что это была ложь. Как бы вы охарактеризовали это явление? Правда и истина – разные понятия. Правда – то, во что верит ее носитель. Если в основе правды лежит обман, то… Что это?
Представьте себе, что вы прямо сейчас пользуетесь лживой информацией, даже не догадываясь об этом, и никогда не узнаете истины. Ведь это вполне вероятно… А может ли быть такое, что все в этом мире – обман? Раз он так выгоден, если с его помощью можно манипулировать другими и получать лучшее от жизни, то может ли оказаться, что правда давно погребена под тоннами россказней?
Бор Стенвик изучил и эту догадку. Здесь ему снова помогли животные, а если быть точнее – наблюдение исследователей за поведением обезьян.
Шимпанзе, обнаружив что-то вкусное, иногда пользуются обманным приемом, чтобы не делиться с собратьями. Они испускают крики, предупреждающие об опасности. Остальные, по сути, понимают, что крики могут быть обманными, — но, с другой стороны, опасность может оказаться реальной. И они предпочитают ретироваться, а обманщик в одиночестве лакомится находкой.
Но если бы каждый член стаи часто прибегал к этой уловке, то обмана было бы больше, чем правды, и соплеменники перестали бы обращать внимание на предупреждение. Сигнал опасности потерял бы свою функцию, и стая была бы истреблена хищниками.
Каждое животное, в том числе и человек, подсознательно понимает процент лжи, являющийся безопасным для себя и окружения. Если человек будет слишком часто врать, его рано или поздно уличат, он потеряет доверие и больше не сможет пользоваться обманом.
Ложь контролирует сама себя. Если бы лгали все, она была бы невыгодной, не приносила бы пользы. Поэтому не стоит опасаться того, что человечество погрязнет во лжи – ее всегда будет ровно столько, сколько может позволить себе общество.
Но если доля неправды в обществе всегда одинакова, можно ли сказать это о каждом отдельном человеке. Сколько лжи в каждом из нас?
Наверняка, начав читать эту статью, вы задались вопросом: какое отношение имеют к обману этикет и хорошие манеры? Здесь речь идет скорее об истинности, о «настоящести» нашей личности. Выучив в детстве определенные правила поведения, получив навыки и умения, мы настолько свыкаемся с ними, что начинаем считать частью себя.
В разделе «Личность» Бор Стенвик подходит к этой теме через пример со школой этикета. Людям, изменившим свою личность во взрослом возрасте с помощью обучения новым навыкам, часто кажется, что они притворяются, обманывают окружающих. Они играют выученную роль, подобно тому, как сливки высшего общества совершают движения, усвоенные на уроках хороших манер.
Но если воспринимать этикет как обман, то какая же личность — настоящая? Автор книги рассказывает о таком психологическом феномене, как синдром самозванца. Успешные люди часто ловят себя на мысли, что их положение в обществе – фальшивка, что они обманывают окружающих, а на самом деле остаются обычными людьми, не заслуживающими подаренных судьбой благ.
Думая таким образом, мы можем прийти к выводу, что все, чем мы пользуемся для создания имиджа – одежда, манеры, прическа, сознательно выработанные привычки – это обман. Отшелушив все, что мы приобрели в течение жизни, получим чистую незамутненную личность… остановившегося в развитии младенца, не умеющего делать вообще ничего. Приглядна ли такая правда?
Что же получается? Ложь, как и все существующие в мире явления, имеет свою ценность. Природа и общество так устроены, что нефункциональные модели поведения исчезают уже на этапе тестирования – иногда вместе с видами животных, использовавшими их. И, если ложь проникла в каждый уголок живой жизни – значит, без нее мир природы и человека был бы не таким, как сейчас. Может, его бы не было и вовсе? Люди бы не смогли стать людьми, не существовало бы большей части видов животных, не было бы пестрых красок и незабываемых визуальных иллюзий.
Но все природные явления хороши лишь в меру. Ложь может нести пользу лишь в сочетании с правдой, поскольку без доверия и сотрудничества мир превратился бы в хаос.
Конечно, это не все, к чему пришел Бор Стенвик в своих исследованиях, а лишь мысли, засевшие в моей голове после прочтения его произведения. Кто-то, думаю, найдет на его страницах почву для совсем иных размышлений – ведь все мы черпаем в книгах мысли, созвучные с нашими.