И это не только заявления премьер-министра Великобритании Джеймса Камерона о том, что он поддерживает идею брака, подкрепленные вполне практичными нововведениями: налоговыми льготами для женатых пар и законом об однополых браках в Англии и Уэльсе.
Это и многочисленные приглашения на свадьбы знакомых самого разного возраста. Даже те, кто еще год назад утверждал «Что?! Брак? Нет, это не для меня», — сегодня тихо, иногда даже отводя глаза в сторону, сообщают, что вот, мол, день назначен, приглашение придет позже по почте. Но на всякий случай они решили предупредить о торжестве заранее, чтобы мы не подумали, что это розыгрыш, и начали готовиться.
Взять, к примеру, Карин и Стефана. Они вместе 11 лет. Это Стефану принадлежит знаменитая в кругу наших друзей фраза: «Я вот на ней женюсь, а она решит, что это официальная лицензия на то, чтобы издеваться надо мной до конца жизни». В июне у них свадьба. Стефану нравится казаться циником, поэтому он никогда не признается, что решение созрело после того, как Карин впервые в жизни отправилась в отпуск с подружками, оставив его дома. Карин вернулась через две недели — к предложению о браке и огромному телефонному счету: Стефан бесконечно названивал не только ей, но и всем друзьям. То с претензией, что тип на фотографиях, вывешенных подружками в Facebook, выглядит подозрительным — уж слишком часто и слишком близко к Карин он появляется на этих фотографиях. То с вопросами, не звонила ли нам Карин, потому что уже почти четыре часа от нее нет сообщений.
Официально циничный ответ на вопрос «Почему вдруг решил жениться, Стефан?» звучит теперь так: «Хочу точно знать, куда денутся мои деньги, когда я умру». Но предательски сияют счастливые глаза, и глупая радостная улыбка так и остается глупой и радостной, несмотря на тщетные попытки Стефана придать ей слегка скабрезный изгиб.
Секрет счастливого брака по-прежнему остается секретом. Моя бабушка настойчиво повторяла мне, что выходить замуж надо за человека своего круга. Под своим кругом подразумевалось образование, общие ценности и кругозор. Так интереснее путешествовать по жизни. Я так и сделала — мы познакомились на работе. И даже когда муж унаследовал дом на хуторе недалеко от Вены и мы из Лондона переехали в австрийскую глубинку, меня это не насторожило. Ведь у моей бабушки тоже была дача. Правда, у нее не было ни кротов, ни колодца.
Дело в том, что все холмы вокруг дома на хуторе изрыты кротами. Говорят, это хорошо и экологично. Наш многострадальный газон в это не верит. Муж тоже — и находится в состоянии постоянной войны с кротами. Однажды он купил масляную кислоту. В инструкции было сказано, что особенно хорошо она действует на кротов, если пропитать ею кусочки кашемира и засунуть эти кусочки в новообразовавшиеся кротовины (те кучки земли, которые они выбрасывают наружу) . И что же? Теперь я могу вспоминать: был у меня когда-то замечательный кашемировый джемпер, распавшийся без моего ведома с легкой руки мужа на кучу кусочков. Джемпер мы хоронили часа четыре, бегая по саду от кротовины к кротовине и засовывая дурно пахнущие останки (вонючая все-таки эта их масляная кислота) во все кротовые ходы. Удивительные животные эти кроты. Думаете, они собрали пожитки и отправились куда подальше? Например, на луг к соседу. Увы. Облизали мой кашемир и выбросили наружу.
А еще говорят, кроты предпочитают влажную почву. Но я в это не верю. С кротами здравый смысл не работает. И нет, не надо мне говорить, что все дело в моей неизбывной тоске по почившему в масляной кислоте кашемиру. Дело в том, что если почва влажная, то и воды в колодце должно быть достаточно. Вы когда-нибудь слышали, чтобы в колодце заканчивалась вода и приходилось звонить пожарным, чтобы привезли и налили в колодец? Мы так делаем каждый год — с тех пор как поселились на австрийском хуторе. А этой зимой даже дважды, потому что слишком мало дождей и снега было в Австрии.
Газ и вода у нас в саду, а не в доме от центрального снабжения, как у всех. Так, видите ли, экологичнее. И самостоятельнее. И вообще, так жили все поколения с той же фамилией, что и у моей свекрови. Газ — в большом контейнере, закопанном в землю, а вода — в колодце. Только в предыдущих поколениях душ каждое утро не принимали. И на работу в офис ходили пешком, на другой этаж в том же доме, а не летали самолетами в другую страну. Покойные ныне родственники, усаживаясь в теплую ванну дважды в неделю, не боялись, что только намылишься, и вода в душе закончится. И неизвестно, успеет ли приехать пожарная команда до того, как улетит самолет.
Мое терпение лопнуло одним мрачным утром, когда вместе с чашкой кофе мне принесли вопрос «Кто сегодня идет в душ первым?». Потому что на второго воды, скорее всего, не хватит. А у мужа сегодня очень важная встреча. И завтра тоже. Поэтому несколько дней я ходила в спортзал два раза в день — с очень суровым выражением лица. А по вечерам в доме бушевали дебаты о традициях, защитниках экологии и любителях роскоши. Компромисса мы достигли дня через три. Договорились: для меня проводим водопровод, мужу покупаем новое седло (он обожает ездить верхом). Плюс я обещаю больше никогда не заикаться о жарком из конины. Даже в шутку.
Теперь у нас обычный водопровод. И роскошью он мне не кажется. Но я все еще не способна спросонок воспринимать вопрос «Ну, кто сегодня моется? Я или ты?» как остроумную шутку. Душ по утрам приравнивается к чашке кофе: он совершенно необходим и должен быть внесен в Билль о правах человека. Шутить над этим неуместно. Особенно до этой самой чашки кофе.
